Странник с глазами цвета зимнего неба и душой, насквозь пропахшей дорожной пылью. Той, что он сам придумал и создал из порванных струн. Той, на которой играет каждый пролетающий мимо ветер.
«Мне всегда жаль бывает людей, зачем они столько денег на цветы для меня тратят?»
Ирина Алферова.
Лирическое отступление
«За закрытой дверью» - афиша не предвещала ничего сверхъестественного. Ирина Алферова и Андрей Соколов, почему не там нашлось места для Елены Медведевой, я не понимаю.
Ирина Алферова и Андрей Соколов – наверное, будет какая-нибудь love-story.
Ирина Алферова и Андрей Соколов - да какая разница, что играют, если играют ТАКИЕ актеры?
Первым на сцене появляется Гарсен-Соколов в сопровождении Коридорного, и тут же начинает задавать странные вопросы: где кол и крючья, по какому праву у него отобрали зубную щетку, почему нет окон и зеркал, гаснут ли светильники, можно ли их разбить статуей Будды и даже пытается оторвать ее от пола.
Ах да, декорации – комната с мягкими белыми стенами, в которую ведут три двери, три мягких лежака и вышеупомянутый Будда – вполне себе палата №6. Из реквизита – нож для бумаги – недосмотр санитаров, не иначе.
Передвинув, один из лежаков Коридорный уходит, оставляя героя в одиночестве. Впрочем, тот и непротив – ему нужно разобраться в своей жизни.
Следующей в комнат влетает Инэс-Медведева. Красивая, яркая и шумная, ищущая какую-то Флоранс и сходу называющая Гарсена палачом.
Гарсэн. Отлично понимаю, что мое присутствие вас стесняет. Я, в свою очередь, тоже
предпочел бы остаться один. Позвольте мне предложить вам следующее: нам нужно сохранять крайнюю вежливость по отношению друг к другу. Это будет лучшим способом защиты.
Инэс. Я невежлива.
Гарсэн. Тогда я буду вежлив за двоих.
Но даже так он раздражает: тем, как молчит, как дышит, как кривит рот когда курит.
И наконец, на сцене появляется Эстель-Алферова, и спектакль на минуту замирает – зал аплодирует. Она невероятно красива…и вы можете сами решать, относить эти слова к актрисе или к ее героине.
Эстель Вы когда?..
Инэс. Я? На прошлой неделе. Газ. А вы?
Эстель. Я? Вчера. Пневмония. А вы, сударь?
Г а р с э н. От двенадцати пуль. Примерно с месяц назад.
В мире живых время течет быстро: поговорили и замолкли коллеги в редакции, не пролик ни одной слезинки тихо угасла жена; сдана квартира, в которой оборвались две жизни; отплакали родные на похоронах, смолкли звуки танго, утешился в чужих объятиях молодой любовник. Для мира живых они теперь исчезли навсегда.
В комнате нет ни окон не зеркал, и они постепенно начинают «исчезать» и для себя самих. Каждый из них теперь «жив» только в глазах двух других.
Добро пожаловать в Ад!
Здесь нету ни чертей, ни жаровен, только другие люди, и каждый – палач для двух остальных.
Расстрелянный за дезертирство Гарсен когда-то до полудни нежился в постели с любовницей, пока его жена варила им кофе.
Инэс увела девушки у своего двоюродного брата, тем самым убив его.
Эстель утопила в море свою дочь, зачатую от любовника.
Эти трое – что пауки в банке: то тихо сидят по углам, потом ссорятся, мирятся, норовят заняться любовь или отгрызть друг другу головы.
Но когда двери вдруг открываются, они не могут уйти, они нужны друг-другу.
Эстель нужен мужчина: высокий, сильный, с крепкими руками и обветренным лицом. Кто-то кто будет ее любить, для кого она будет «хрустальной богиней».
Ирэн нужна Эстель – женщина, так похожая на ту, которую она любила. Женщина, которую она сможет заставить смотреть на мужчин другими глазами.
А Гарсену нужна Ирен, которая одна – толпа , чей взгляд – на него, мысль – о нем. Для которой он – трус, и которую он должен переубедить.
Их Ад – треугольник, вечные догонялки, как на детской карусели. И двое были бы счастливы, не будь третьего, них даже есть нож…а смерти нет!
Их Ад – быть вместе навсегда.
«Навсегда! Навсегда! Навсегда!» - Взявшись за руки, актеры кружатся на сцене.
«Навсегда! Навсегда! Навсегда!» - У меня на затылке волосы дыбом встают.
И сразу понятно, что пьесу писал философ: слишком странный Ад, слишком много вопросов остается после того, как упал занавес.
Трех людей (труса Гарсена, красавицу Эстель и молодую немного жестокую Ирэн) в Ад приводит история, в которой замешаны три человека: молодая (порой даже слишком) девушка, трус-мужчина и красивая женщина…не знаю, почему, но именно эта мысль почему-то не дает мне покоя.
Спектакль – волшебен. Актеры – прекрасны. Цветы – каждый из них заслужил свой букет.
И да, по поводу цветов.
Я дарю цветы в благодарность, чтобы мое «Спасибо!» не стало крохотной каплей в море сотен голосов. Дарю, чтобы хоть на секунду оказаться рядом с человеком, сотворившим это волшебство. Преодолевая страх, подхожу к сцене, чтобы потом гордиться этой маленькой победой над собой.
А еще…мне 20 лет, и я хожу в театр, чтобы доказать(себе, актерам...да кому угодно), что у него есть и молодые зрители.
-
-
07.04.2013 в 09:20-
-
07.04.2013 в 20:58Рада встретить на просторах дневников еще одного любителя театра)