Странник с глазами цвета зимнего неба и душой, насквозь пропахшей дорожной пылью. Той, что он сам придумал и создал из порванных струн. Той, на которой играет каждый пролетающий мимо ветер.
Вот Катрин Денев, например, у меня ассоциируется со старым выдержанным вином. Тем самым, что я пробовала всего раз в жизни на экскурсии в Клюни.
Точно знаешь, что пьешь, знаешь, что опьянеешь, но остановиться не получается. А когда вино заканчивается остается долгое приятное послевкусие.
Только вот поет она не часто.
А Патриссия Каас - то самое божоле, которым нас поил Стефан. Вроде пьется почти как вода. И не пьянеешь совсем, а спохватываешься только когда «мама» по-французски не выговариваешь. Обнаруживаешь себя в приятно-загипнотизированном состоянии.
А потом обязательно захочется еще, только уже в разумных количествах.
Ну а Хелависа Андреевна это глинтвейн! Это прекрасное вино в которое добавили огня и шаманства!
После нее, как и после глинтвейна, хочется бежать, обернувшись серым зверем, в бой или к чертогам Одина.
Точно знаешь, что пьешь, знаешь, что опьянеешь, но остановиться не получается. А когда вино заканчивается остается долгое приятное послевкусие.
Только вот поет она не часто.
А Патриссия Каас - то самое божоле, которым нас поил Стефан. Вроде пьется почти как вода. И не пьянеешь совсем, а спохватываешься только когда «мама» по-французски не выговариваешь. Обнаруживаешь себя в приятно-загипнотизированном состоянии.
А потом обязательно захочется еще, только уже в разумных количествах.
Ну а Хелависа Андреевна это глинтвейн! Это прекрасное вино в которое добавили огня и шаманства!
После нее, как и после глинтвейна, хочется бежать, обернувшись серым зверем, в бой или к чертогам Одина.